Вообще, как утверждают представители торговли, воровали всегда. Беда в том, что в отличие от 2010-х, когда продавцы и охранники с одного взгляда могли определить «несуна», сейчас воруют внешне приличные люди.
Рассказывает управляющий одним из сетевых магазинов по ул. Московской: «Сейчас невозможно по внешнему виду определить, способен человек украсть или нет. Раньше воровали люди маргинального вида, в основном, совали по карманам спиртное. И мы знали, в каком из залов стоит вести особенно бдительный контроль. Сейчас ситуация в корне изменилась. Тащат все, даже те, на кого никогда не подумаешь. В магазин заходят с улыбкой, смотрят в глаза, не стесняясь, а по факту оказываются ворами. Дети выносят в карманах, молодые мамаши - в колясках. В последнее время часто попадаются пенсионеры. Поймаем - ответ обычно один: ой, дочка, забыла заплатить. А что же вы, мамаша, тогда колбасу-то в рукав засунули? Немудрено забыть! Или ещё лучше: достанут всё из карманов, на стол выложат и спокойным совершенно голосом, без тени стыда: «Ну, извините!»

Продавцы из магазина другой сети рассказывают, что воруют и дамы в норковых шубах, которые, очевидно, в состоянии купить себе кусок колбасы или пачку масла. Но нет! На требование продавца остановиться, воровки на высоченных «шпилях» несутся прочь, иногда бросая бутылки с алкоголем прямо на плитку. Мол, не так, так этак – всё равно получайте убытки!

Ситуация усугубилась в период с 2016 по 2018 годы, когда во всех федеральных продуктовых сетях полностью отказались от охраны, якобы, таким образом, отдав приоритет интересам покупателя. Причиной такого решения стали несколько конфликтов между охранниками и покупателями, в которых представители частных охранных агентств вели себя неподобающим образом. В одном случае охранники вроде бы избили покупателя, заподозрив его в краже коробки конфет. Помнится, об этих случаях, произошедших в 2015 году, знала вся страна. Произошла буквально пара инцидентов, в корне изменивших всю систему охраны продуктовых сетей и одновременно поставившая под удар самих торговых работников и добропорядочных покупателей. Дело в том, что функции обеспечения безопасности сейчас возлагают на управляющих, администраторов торговых залов, продавцов и мерчендайзеров. Сотрудники, состоящие в штате, конечно, обходятся дешевле, но не имеют прав, которыми закон наделяет частные охранные предприятия. Многочисленные видеокамеры, установленные в разных уголках торговых залов, видео с которых демонстрируется на мониторах кассиров и управляющих, помогают засечь нарушителя, но не всегда эффективны, когда требуется задержать вора с поличным.

Да и что может противопоставить наглому бугаю, например, молоденькая продавщица? Ладно, если вор просто убежит, а если ударит продавца? Но торговые работники уже ничего не боятся – отчаянно бросаются вслед ворью, не думая о собственной безопасности. Говорят, просто надоело с каждой зарплаты сбрасываться на компенсацию ущерба.

Сейчас фотографии и видеокадры с изображением людей, склонных к воровству, кольчугинские работники торговли переправляют коллегам в качестве жеста доброй воли. Всё-таки не каждый способен украсть, а тех, кто способен, надо знать в лицо.

Психологи делят воришек в супермаркетах на три категории. Есть клептоманы - это больные люди и не могут не красть. Есть те, кто крадет из спортивного интереса, ради дозы адреналина. Как правило, это подростки в компании. И третья категория - маргиналы, а также бедные и озлобленные люди, которые пытаются за счет кражи сэкономить. Но любое воровство для психики не проходит бесследно. Единожды удачно украв, человек потом делает это еще раз, втягивается. Воровство становится нормой поведения.

Об этом стыдно говорить, но в нашей стране воровство имеет свои особенности - оно не всегда порицается обществом. Про «несунов» шутят: мол, хозяйственный человек, «все в дом». С советских времен не зазорным считалось принести с фабрик и заводов то, что там производится, кто-то приносил канцтовары, сотрудники общепита – продукты. Может быть, с тех пор мы и стали такими терпимыми к воровству? Но сейчас ситуация критическая. Ведь в России действует западная практика: стоимость украденного закладывается в цену товара на полке. Примерно 3-5% цены - это как раз убытки от воровства. И их возмещают честные покупатели.
Буквально 6 января зашла в магазин сети «М» на ул. Гагарина, практически вместе со мной вошла прилично одетая женщина лет семидесяти. Хожу между стеллажами, озабоченная выбором, по сторонам не смотрю. И спустя пару минут слышу, как одна продавец говорит своей коллеге:

- Опять чуть не проворонили! Уже две бутылки засунула под куртку.

Голос у девушки звучит спокойно, то есть событие для неё рядовое не «из ряда вон». Спрашиваю:

- Часто такое? Как поняли?

- Так мы их всех знаем. Главное вовремя увидеть, что зашли.

- А что тащат-то?

- Всё! Абсолютно! Будет ревизия, опасаемся результатов по сливочному маслу. Подростки, наркоманы воруют, а бабушки у входа по дешёвке перекупают…

- Почему полицию не вызываете?

- Если стоимость украденного менее тысячи рублей, нарушителю ничего не грозит. (От ред. Часть 2 ст. 7.27 КоАП РФ действительно предусматривает ответственность за хищение чужого имущества стоимостью более одной тысячи рублей). То есть, засунула в карман палку колбасы и пачку масла суммарной стоимостью 999 рублей – и ты не преступник. Если мы поймали, они, молча, из карманов достают и уходят. А стыда нет, они уже давно через него перешагнули.

- Значит, нужно некоторые категории товаров за прилавки убирать, как в советское время было.

- Придём к этому. От чего ушли, к тому и вернёмся. И нам легче, и народ честнее будет.

О. Перова, газета "Кольчугинские новости" №1 от 11.01.2023