Девчонка из рязанской крестьянской семьи получила образование, по направлению приехала в наш город и много лет работала в отделе культуры. А затем на городском радио, и наверняка тысячи кольчугинцев еще помнят ее красивый по тембру голос. Бархатный, красивый, он обладал каким-то особым магнетизмом, если Нина Яковлевна начинала читать новости, то не дослушать их до конца было невозможно. Завершающая фраза каждого выпуска: «С вами была Нина Таланова» словно давала сигнал: иди уже по своим делам!
Она не только читала новости, но и сама выезжала в деревни и села, записывала интервью с механизаторами, доярками, специалистами сельского хозяйства, библиотекарями, заведующими клубов, преподавателями школ. В то советское еще время жизнь в городе и районе была совсем иной, как говорится, "била ключом".
А потом были самые долгие и счастливые для нее годы работы в "Голосе кольчугинца" в отделе писем. И писем этих самых разных приходило тогда в день не менее десятка. Было много жалоб и обязательно на первой полосе на них надо было отвечать. Специальная рубрика "Газете отвечают", можно сказать, была ее, "талановской". А прежде чем опубликовать официальный ответ, Нина Яковлевна своим красивым бархатным голосом допрашивала провинившегося и обычно начинала так: "Ну-ка, давай рассказывай, как ты дошел до жизни такой...». Сама она по характеру была на редкость терпеливой, вежливой, общительной – сказывалось культпросветобразование. Наблюдать со стороны за её интервью было одно удовольствие. Она никогда не торопила и не перебивала. Умела слушать заинтересованно, красиво. И собеседник, видя такое к себе отношение, невольно выкладывал самое сокровенное, важное, вспоминал интересные подробности. Во все времена Нина Яковлевна в своем журналистском коллективе была самой уважаемой и авторитетной – и за характер, и за профессионализм.
В личной жизни она была не так благополучна, муж и сын рано ушли из жизни, и, может, поэтому она большую часть своего времени отдавала работе. Как человек глубоко интеллигентный, свои беды и проблемы переживала одна, прятала глубоко внутри. Сама же никогда ни на что не жаловалась. Её скромность и интеллигентность были определяющими характер качествами. Нина Яковлевна никогда не перетягивала одеяла на себя, избегала ситуаций, способных вызвать к её персоне повышенное внимание.
На работе всегда была в хорошем расположении духа. Даже если это давалось ей тяжело. Мы любили её отменное чувство юмора. Она никогда не говорила и не писала слишком длинно, но всегда – метко, с вниманием к деталям. Так же и шутила, случалось, что одного её вовремя сказанного слова хватало, чтобы редакция полдня умирала со смеху. Смеяться она любила, обожала анекдоты. Некоторые истории из её жизни мы просили рассказывать её снова и снова. Она рассказывала, и каждый раз эффект от её рассказов был одинаковый.
Нина Яковлевна искренне интересовалась жизнью и делами каждого из нас. Буквально до последнего помнила по именам наших детей, родственников и друзей. Каждый день к ней в редакцию забегали герои её материалов, с которыми она познакомилась сто лет назад. Её искренность, непритязательность, доброта притягивали людей.
Тринадцать лет назад мы проводили Нину Яковлевну на пенсию, но нет и дня, чтобы мы мимоходом не вспомнили какую-либо из её метких фраз. Например, коллеге, чей рабочий стол вплотную стоял рядом с её, как-то раз она шутя сообщила: «О! Твой бардак уже на мой стол потихоньку переползает!»
Нам будет очень её не хватать, её шуток, добрых глаз, её честного и искреннего отношения, ненавязчивых, очень деликатных советов, которые она давала, только если очень попросишь. Но мы благодарны Богу и судьбе за то, что с нами была Нина Таланова.
Любим, чтим и помним.
Коллеги-журналисты, друзья