Не только горько, но и страшно было смотреть на тебя. Пожилой человек, седой, худой, усталый и ни с того, ни с сего выливает ни в чем неповинный желудок эту гадость. На! Переваривай!
Значит, ты можешь держаться только тогда, когда нет денег и негде купить? А как только завелись в кармане, сразу бегом в магазин. И берешь не одну, не две, а три, или может быть больше! И берешь не для случая – вдруг какой-то гость нагрянет, а для того, чтобы тут же прикончить их. Так поступают только алкоголики.
А обо мне ты никогда не думаешь! Я последнее время плохо себя чувствую, болит сердце, недавно был приступ, пришлось вызывать скорую. Ты все это знаешь и только советуешь идти к врачу. А разве ты не знаешь, что главный доктор – это покой и самое драгоценное лекарство – тоже покой.
О каком же покое может идти речь в нашей семье? Я делаю все, чтобы в нашей семье было тихо, спокойно, чисто, сытно. Я делаю все, что положено делать жене и хозяйке для поддержки семейного очага.
А что делаешь ты? Слава Богу, ты еще работаешь на производстве и помогаешь по огороду. Но лично для меня ты не проявляешь никаких знаков внимания, заботы, не пытаешься чем-то порадовать. Вот прошел День учителя. Тебе даже в голову не пришло хоть на словах порадовать меня с профессиональным праздником. А я отдала школе 36 лет учительского труда, и ты об этом знаешь.
И в мой день рождения я не услышала от тебя слов поздравления, что уж говорить о подарке. На твой день рождения я тебе подарила самовар, который тебе не понравился, и ты даже не скрывал этого. Я заняла денег и купила еще свитер. Собрала стол, купила торт. Но ты сказал, что тебе и торт не нужен. Но ведь торт всегда есть украшение стола и символ праздника. Да и чай гости попили с удовольствием из нового самовара с тортом.
Ты, наверное, и сам не помнишь, когда меня последний раз поздравлял. А я вот помню. С тех пор, как мы переехали в город, ты только один раз подарил мне розы. В то время ты еще не пил.
Ты вчера приехал из столицы, что ты там купил? Себе вина и сливочного масла – я его не ем. Тебе даже в голову не приходит купить какой-нибудь пустяк мне или внучкам, чтобы порадовать нас.
Мы прожили вместе 36 лет. Постарели, здоровье уже не то, что раньше. Так надо беречь и поддерживать друг друга, ведь жить остается не так уж много. И только от нас зависит, сколько и как мы проживем эти последние годы: спокойно, в уважении или же в скандалах и нервотрепке.
Я знаю, все мои слова для тебя пустой звук. Ты уже закостенел в своей черствости и никакие самые умные, самые добрые слова не могут пробиться к твоему разуму, твоему сердцу.
А твоя привычка кричать ни с того, ни с сего! На любой простой вопрос или на какие-то мои слова, сказанные спокойным тоном, ты взрываешься и отвечаешь зло и жестоко, да еще и с матерком. Мне непонятно, больно и обидно такое отношение.
Откуда это: от бескультурья, от невоспитанности? Но почему-то ты на работе вежливый и скромный, а на своих, значит, орать можно?
Наверное, смешно и глупо обращаться к тебе, как к нормальному человеку. Сам ты ничего не замечаешь. Но со стороны-то заметно, как ты поглупел. Часто такое скажешь, что я уже устала удивляться.
Да и что удивительного! Разве может мозг – эта нежнейшая ткань нашего организма остаться непораженной, если ее систематически отравляют ядом на протяжении нескольких лет (более 30 лет). Да и добавить сюда еще никотин, который отравляет кровь, а мозг ведь тоже питается кровью – кровью, пораженной алкоголем и никотином.
Так чего же ждать каких-то умных слов и поступков от человека с отравленным мозгом!
Я уже устала просить тебя не кричать на меня и не материться. Выполни мою одну-единственную просьбу! Можешь ты ради моего здоровья отказаться от дурной привычки – брось пить!
Я болею от этих твоих выходок. Болею – понятно!? Ты унижаешь меня и близких своим поведением. Мне стыдно соседям в глаза посмотреть.
17.06.2014 г.
Я всегда обходила стороной эту частичку моей жизни. Теперь восполняю этот пробел. Детям и внукам я не могу оставить эту тетрадь, чтобы не чернить память об отце и дедушке. Да они и сами все знают.
Вместе мы прожили 45 лет, последние три года он болел, а я за ним ухаживала.
ЗОЯ И.