Но отец был умник из умников. Что ж он сделал? Прознал он про одного барина, который занимался садоводством – дело редкое, почти необыкновенное в то время в наших местах. Нанялся к нему в ученики, да и перенял всю эту науку. Развел у себя чудо-сад. Одной малины набирали по 100 ведер и таскали ее на железнодорожную станцию на коромыслах продавать проезжающим. Зажили они зажиточно. Бабенька с особенной гордостью рассказывала, что у нее в приданом было 18 платьев, не считая всяких пальто и шалей.
А вот с замужеством ей не повезло. Кто бы ни приходил свататься, получал от отца отказ. Старшая сестра Устинья должна была первой выйти замуж, а к той никто не сватался. Годы шли, и, когда отец наконец-то понял, что Соня может остаться в девках, выдал ее замуж за незавидного жениха Павла, оказавшегося к тому же горьким пьяницей. Бабенькиного желания никто и не спрашивал.
Работал Павел бригадиром железнодорожников – ремонтировали железнодорожные пути. И началась скитальческая жизнь. Работали во многих местах, в том числе в Ярославле и Ростове Великом. Бабенька видела приезд Николая II с семьей. Били все колокола. В Ростове много монастырей. В мужских колокола звонили басом: «Бум-бум-бум!», а в женских им вторили: «Дзинь-дзинь-дзинь!». И в народе смеялись, передразнивали: «Идем-идем!» или «Иди скорей - иди скорей!».
Селили их в казенное жилье, например, в казарму или железнодорожную будку. Пошли дети. С первенцем, Егорушкой, произошло несчастье. Ему был годик, когда к ним в деревню приехали медики делать прививку от оспы. Собрались все в одном доме. Егорушка был прекрасный мальчик, и все любовались, вслух хвалили. А как сделали ему прививку, он истошно закричал и, прокричав, не переставая сутки, умер. Бабенька считала, его сглазили.
А потом родились у них Василий, Саша, Настя, Вера (моя мама) и Мария. Семья была замечательная. И, наверное, все шло от бабеньки. Она была настоящей хозяйкой. Больше всего страдала она от пьянства мужа. Сколько раз вытаскивала она его из кабаков чуть живого. Ведет по улице – колошматит. Наутро ему кто-нибудь скажет: «Как тебя Софья-то била!». А он: «Мало била, надо еще похлеще!». Начнет просить прощенья, клянется бросить, а через некоторое время – опять повторяется. Она больше всего переживала, что выгонят его с работы – куда тогда деваться с кучей ребятишек?
После очередного запоя не выдержала бабушка и пошла к начальнику с просьбой отправить их в какое-нибудь глухое местечко, подальше от соблазнов. Вот тогда-то их и направили в Кольчугинский район.
В лесу, рядом с железнодорожным полотном, стояла будка – небольшой домик. До ближайшей деревни Тимошкино около километра будет. Поехали они туда в августе 1914 года и в дороге узнали, что началась война (первая мировая). Старшему ребенку было лет 17, а самому маленькому – 6.
С войной пришла нужда. Трудились все, не покладая рук. Старшие уехали в город, с родителями остались только две самые младшие дочки.
Работа у деда была очень тяжелая и ответственная: требования к ним были жесткими. Именно он проводил узкоколейку на Кольчугинский завод и переправлял через реку Пекшу паровоз. Работали в любую погоду, дед часто простужался и болел воспалением легких. В семье он был суров. Не любил, когда его попусту отрывали от дела.
Бабеньку всегда тревожило, что не было у них своего жилья, и они много лет по крохам собирали деньги, но в революцию все их сбережения пропали. И только, когда уже всех детей пристроили, смогли купить домик в Тимошкине.
Под конец их совместной жизни бабенька говорила: «А что, папка, интересно мы с тобой пожили?».
Умер Павел Алексеевич во время Великой Отечественной войны. Случился у него приступ – заболел живот. Врача вызвать не успели, да и не скоро бы он добрался. Сохранилась его единственная фотография – отец с матерью и три дочери. Павел Алексеевич – черный, как жук. Весь в бороде и усах. Строгий взгляд.
После его смерти недолго прожила бабенька одна в Тимошкине и уехала к младшей дочке. Ее любили и уважали. Получала она пенсию в 16 рублей, но и эти деньги ей некуда было тратить, и она любила давать мне рублик на мороженое. Над ее кроватью висело несколько фотографий близких и почему-то вырезанная из газеты фотография Неру с дочерью Ганди.
Умерла она во сне. Царствие ей небесное! Светлая ей память!
А.МОРОЗОВА