Жену ранило в левое плечо, причём, тем же снарядом повалило огромный тополь, что рос прямо напротив окна их квартиры. По словам Дмитрия, дерево перерезало словно масло ножом. И это стало последней каплей. Да и бояться надоело. Некогда очень красивая и уютная Горловка сегодня залита кровью. На улицу страшно выйти ещё и потому, что неизвестно, за каким поворотом столкнёшься с очередной лужей крови или частью человеческого тела. Признаться, до разговора с Дмитрием считала, что Горловка – маленький провинциальный городок вроде нашего. А это не так: до начала войны численность населения в Горловке составляла около 312 тыс. человек.
А теперь вернёмся к началу материала. В отделении УФМС, где мы впервые встретились с Дмитрием, я задала ему единственный вопрос – кто стреляет по мирным жителям Новороссии – нацгвардия или ополченцы? И получила вот такой ответ, а потом Дмитрий добавил: «Сами подумайте – ну зачем ополченцам расстреливать свои дома, своих жён, детей, родителей? А оппозиционные и западные СМИ слушать незачем. Сколько мы там оставались, ни разу не встретили ни одного журналиста ни из Германии, ни из Англии, ни из Франции, ни из Америки. Да и какой смысл им подвергать собственные жизни опасности, если написать нужно совсем не то, что они там увидят? Вот журналистов «Lifenews» встречали часто, корреспондентов каналов «ОРТ» и «Россия» видели. Других – ни разу».
Второй раз мы встретились с Лигоцкими на улице. Дмитрий и Наталья гуляли с дочерью Александрой.
- Красота! – глядя на восторженную Сашеньку, восхищается Дмитрий обилием снега вокруг, - у нас-то там снега совсем нет. Маме по телефону рассказал, как здесь тихо и красиво, так она говорит, что это нас Бог хранит.
Хотелось сказать Дмитрию, что эта зима – ещё так себе по количеству снега, вот в позапрошлом году… Но не стала тратить время на пустяки, хотелось побольше узнать о том, что происходит на Украине. В Горловке у Лигоцких остались родители, бабушка Дмитрия и они за них очень переживают.
Дмитрий – предприниматель, ему тридцать четыре. До войны занимался поставкой овощей и фруктов на один из местных рынков. На вопрос – как жили? – отвечает: «Да неплохо жили. Даже могли себе позволить поехать на отдых не в Крым, а, например, в Турцию».
В одной из таких поездок в Турцию Лигоцкие и познакомились с семьёй Андрющенко из Кольчугина. Вернее, сначала познакомились их дети –Варя Андрющенко и Саша Лигоцкая, а потом подружились и родители. И, думается, тогда, пару лет назад семьи и думать не могли, что следующая их встреча будет связана с такой бедой.
- Мы благодарны Андрею и Марии за то, что в беде оказались ближе, чем родственники. Встретили, приняли, зарегистрировали у себя.
Сейчас Лигоцкие сняли квартиру на аэродроме, Дмитрий и Наталья планируют как можно скорее устроиться на работу.
- Нормальной жизни там ещё долго не будет, - продолжает Дмитрий. – Ну, сейчас о чём-то договорятся, и опять лишь на время. К прошлому возврата нет. Никогда уже ДНР и ЛНР не будут единым с Украиной государством. Да и не были никогда. Для жителей западной Украины мы всегда оставались «москалями», а для россиян мы хохлы. И кто мы на самом деле?
Моя бабушка – родом из Смоленщины, а дед – с западной Украины. Так его родители после того, как он привёл бабушку в дом, выражали всяческое недовольство, а отец даже сказал: «Ты что же это, сынок, ветки в чужом лесу собираешь?» Но, ничего, столько лет прожили, троих детей нажили. Это было сразу после Великой Отечественной войны. А я сам не так давно, несколько лет назад, по работе оказался в Виннице. Искали один офис, чтобы загрузку оформить, нашли, остановились. Вышел из машины, смотрю – пацанёнок лет 5-6. Я ему говорю: «Привет, малец!» А он мне: «Москаль?!» Кто его, совсем ещё несмышлёныша,этому научил?
Кстати, этим летом после окончания школы моя старшая дочь (У Дмитрия есть 17-летняя дочь от первого брака.) хотела поступить в Харьковский вуз, но у неё даже документов не приняли, сказали: нет в Украине такого региона, как Донецкая область. Вот и делайте выводы!
А что сейчас нацгвардия творит на нашей земле! Целенаправленно бомбят жилые кварталы, убивают мирных людей. Рядом с нашим домом нет никаких стратегических точек, ни предприятий, ни складов. А они – знай утюжат жилые кварталы. Что им дети-то наши сделали? Моя пятилетняя дочка научилась по звуку определять, какой снаряд летит. Из «градов», «ураганов», из тактического оружия «Точка-У» по жилым кварталам поливают. Какие же они после этого братья? Как им это простить? О какой территориальной целостности Украины можно говорить? Представьте, каков градус ненависти к этим фашистам, если уже вчерашние школьники в ополчение ушли. Одноклассники моей старшей дочери приписали себе пару лет и тоже воевать пошли. Из числа моих знакомых человек 12 в ополчении. Этои мальчишки, и простые люди, которым, как говорится, нечего терять, и серьёзные бизнесмены, которые вполне могли позволить себе организовать безбедную жизнь в России.
У нас народ активно в ополчение идёт, а посмотрите, что там, на Украине, творится. Западенцы всегда трусливыми были, они и сейчас все шеренгами по восемь от мобилизации в ненавистную Россию ринулись. Тем более что там, где их дома, никто не стреляет, им не надо бояться за своих детей и родителей, у них земля под ногами не горит. У них там всё замечательно, пусть кому-то голодно и бедно живётся, но тихо. Так вот я теперь им одного желаю: пусть они испытают то же, что мы, пусть поживут в страхе, попрячутся по подвалам. Смерти не желаю, но вот такой страх и отчаяние, через которые мы прошли, пусть испытают.
Сейчас на той стороне много иностранцев воюет: русской и украинской речи практически не услышишь. Зато неоднократно видели людей в военной форме других государств, с американским и польским оружиемв руках, и речь преимущественно английская. Ополченцы рассказывают, что на стороне нацгвардиидаже негры воюют. Американского оружия там полным-полно, может, только тяжёлого вооружения пока нет.
Если бы нацгвардия без помощи запада воевала, то давно бы уже всё закончилось, потому что за время, которое миновало с развала Союза, Украинская армия стала совсем небоеспособна. Когда у меня срок службы в армии подошёл, мне в военкомате предложили в стройбат идти, только потому, что у меня прикус неправильный(от ред.:Дмитрий – высоченный парень, в прошлом спортсмен).Я предпочёл не служить вообще, благо у нас это совсем просто.
И главный вопрос, который я не успела задать, – почему сам не в ополчении? –Дмитрий словно бы предугадал:
- Мы в Кольчугино поездом добирались, ехали вместе с парнем, который в ополчении служит. Он нам много всего порассказывал, да мы в общем-то и сами немало видели. Он меня спросил, почему я не в ополчении. Я ответил: после ранения стал по-другому ценить жизнь. Жить хочу, хочу ребёнка на ноги поставить, хочу семье опорой быть. А здесь наша земля выполняет функцию шахматной доски, поля боя. Кто её, эту войну, развязал - политики или олигархи, чьи геополитические интересы здесь замешаны – для простых людей не суть важно. Главное, что всё это легло в благодатную почву: на Украине запад и восток никогда не были едины.
О. ПЕРОВА