Гайжюнай – Лосвидо – Кабул
В октябре 1979 года Н.Ю. Салянов был призван в армию на срочную службу. Первые полгода он провёл в одном из полков учебной дивизии ВДВ, базирующейся в Литве. Это был Гайжюнай – крупнейший учебный центр воздушно-десантных войск, получивший такое наименование исходя из названий находящихся рядом деревни и железнодорожной станции. В Гайжюнае рядовой Салянов обрёл специальность механика-водителя боевой машины десанта (БМД-1). По окончании учебки он подал рапорт с просьбой направить его в Афганистан для дальнейшего прохождения службы. Агитацию на сей счёт вёл начальник штаба ВДВ, не скрывая при этом, что там идёт настоящая война. «Тогда все мы были патриотами, – вспоминает Николай Юрьевич. – Но написавших рапорта набралось не так уж и много. К примеру, из нашей роты, готовившей механиков-водителей, таких добровольцев оказалось двое: я и Витя Симонов из Нижнего Тагила».
Лосвидо – название озера и двух деревень в Белоруссии, недалеко от Витебска. Так же неофициально именовалась и располагавшаяся там воинская часть, где организовали сборный пункт и формировали команды десантников для отправки в Афганистан. В Лосвидо, как вспоминает Салянов, задержались недели на две. И оттуда самолётом – в Кабул, столицу Афганистана. Шёл май 1980 года.
Прибывших зачислили в 350-й полк 103-й воздушно-десантной дивизии. Виктор Симонов попал в первый батальон, где до конца служил механиком-водителем БМД, то есть в соответствии со специальностью, полученной в учебке. А Николая Салянова направили в полковую артиллерию, где было три батареи: зенитная, миномётная и ПТУРС, в последнюю из которых он и попал. ПТУРС расшифровывается как противотанковый управляемый реактивный снаряд. Правда, это оружие там почти не применялось, поскольку у душманов не было танков. Вместо ПТУРСов артиллеристов десанта вооружили гранатометами – и Николай стал сначала вторым, а затем и первым оператором АГС-17 «Пламя». АГС – это автоматический гранатомёт на станке. Его обслуживают трое: командир расчёта (сержант) и два оператора. В качестве станка – тренога, с которой и ведётся огонь. Скорострельность, как у пулемёта. Дальность стрельбы до 1700 метров.
«Под Кабулом, – вспоминает Салянов, – мы прошли так называемую горную подготовку под руководством двух офицеров спецназа. В течение месяца нас ежедневно гоняли по горам, учили там правильно передвигаться, выбирать позиции и стрелять. По итогам горной подготовки был сформирован третий батальон, куда и вошла наша батарея. Затем нас отправили на запад Афгана, в район города Шинданд провинции Герат, где прикомандировали к пятой мотострелковой дивизии. Жили в палатках. Наша задача заключалась в пресечении поставок оружия из Ирана».
От Герата до Фараха
По словам Н.Ю. Салянова, в начале афганской войны не из Пакистана, а из Ирана шли основные потоки оружия для душманов. Наши войска взяли под контроль всю протяжённость границы между городами Герат и Фарах. Местными силами граница там не охранялась и обозначена была лишь на картах. Чабаны беспрепятственно гоняли отары овец на пастбища из Ирана в Афганистан и обратно. Третьему десантному батальону, где служил гранатомётчик Салянов, чаще всего приходилось сторожить участок границы ближе к Фараху: между двумя озёрами, одно из которых считалось афганским, а другое – на две трети иранским.
Оружие везли из Ирана и в одиночку, и караванами: на верблюдах, ишаках, мотоциклах, но большей частью на ярко разукрашенных грузовиках, которые наши солдаты прозвали барбухайками.
Порывшись в интернете, я нашёл, что слово «барбухайка» восходит к персидскому словосочетанию «буру ба хайр», что означает пожелание счастливого пути. А из разговора с Н.Ю. Саляновым выяснилось, что наши десантники, устраивая засады в предгорьях, делали всё возможное для того, чтобы это пожелание оказалось несбыточным для перевозчиков оружия, боеприпасов и взрывчатки.
Чагхчаран. И снова Шинданд
В десантном полку – три батальона. В каждом из них – три роты. В третьем батальоне – седьмая, восьмая и девятая. Рядовой Салянов служил в девятой роте, где три взвода и в каждом них – один расчёт АГС.
Второго января 1981 года седьмую и девятую роты отправили вертолётами в Чагхчаран. Этот главный город провинции Гур. Самый центр Афганистана. Высокогорье – 3500 м над уровнем моря. Воздух разреженный. «И поначалу, – вспоминает Н.Ю. Салянов, – было тяжело дышать. Но мы быстро адаптировались. И сами себя в шутку называли горнокопытным батальоном. Там в горах, как нам сказали, скопились бандформирования общей численностью до семи тысяч боевиков – и царандой не мог с ними справиться».
Царандой – это войска, подчинённые МВД Демократической республики Афганистан. В буквальном переводе с пушту слово «царандой» означает «защитник». В частях Советской Армии бойцов царандоя, как, впрочем, и всех военнослужащих афганских правительственных войск, обычно называли «зелёными», а противостоящих им душманов – духами. Душманы в переводе – враги, но сами они величали себя моджахедами – борцами за веру. Джихад (война за веру) и моджахед – однокоренные слова.
«С нами были и миномётчики, – продолжает рассказ Н.Ю. Салянов. – И спецсвязь была. Радиоразведка обнаружит лагерь духов и даёт нам координаты. Вот так мы в течение полугода и бегали по горам, уничтожая бандитов. В одном из боёв погиб наш гранатомётчик Коля Филимонов. И я был командирован в Киров. Отвозил туда Колю. В цинковом гробу».
В августе десантников седьмой и девятой роты вернули в Шинданд. И вскоре туда прилетел с проверкой заместитель командующего ВВС Туркестанского военного округа. Н.Ю. Салянов запамятовал его фамилию и точно не помнит, в каком он был звании: то ли генерал-майор, то ли генерал-лейтенант. «Как потом рассказывали вертолётчики, – вспоминает Николай Юрьевич, – генерал потребовал показать ему места, где стреляют. И два вертолёта МИ-8, в один из которых посадили генерала, вылетели к ущелью Луркох».
Зловещий Луркох. Гибель генерала
В этом названии слились два слова, с чем, похоже, не все согласны, а посему и написание, скажем так, ещё не устаканилось. Наряду со слитным вариантом мелькают и такие: Лур-Кох, Лур Кох, Лор Кох, Лор Ко. Моджахеды (они же – душманы и духи) переименовали всё это в Шарафат Кох (Гора чести), а те афганцы, кто назвал их душманами, – в Мордар Кох (Грязная гора). Отсюда несложно догадаться, что Кох – это гора. А вот что такое Лор (оно же – Лур), мне пока не удалось выяснить.
Луркох – это горный массив в провинции Фарах. Писатель Виктор Марковский в книге «Жаркое небо Афганистана» так пишет о Луркохе: «…...высившееся среди равнины непроходимое нагромождение скал, занимавшее несколько десятков километров. В созданной самой природой крепости находился базовый лагерь, откуда душманы совершали набеги на близлежащие дороги и нападали на военные посты. Подступы к Луркоху защищали минные поля, скальные и бетонные укрепления, буквально каждый излом ущелий и тропу прикрывали огневые точки…... Наши попытки захвата горного массива успеха не имели. Командование приняло решение отказаться от атак в лоб, перейдя к ежедневным мощным бомбардировкам и артиллерийским обстрелам, которые бы заставили противника покинуть обжитой лагерь…».
Заставить душманов покинуть Луркох удалось лишь к концу 1985 года, а мы речь ведём о 1981-м, когда ещё и примыкающий к горному массиву город Фарах находился под их контролем. Ущелья Луркоха не изолированы друг от друга – и душманы могли менять места дислокации. В то время их базовый лагерь находился в ущелье с замысловатым названием Кал-э-Канески. Над ним и был сбит вертолёт с генералом. Случилось это 5 сентября 1981 года. Погиб генерал-майор Хахалов Вадим Николаевич – заместитель командующего ВВС Туркестанского военного округа по истребительной авиации. С ним погибли ещё три офицера – члены экипажа сбитого вертолёта. Информация об этой трагедии, а также о предшествующих ей и последующих за ней событиях весьма противоречива. И даже с учётом рассказа Н.Ю. Салянова мне не очень-то удаётся сводить концы с концами, но тем не менее приходишь к выводу, что не было никакой необходимости генералу лететь туда на разведку – и его поступок представляется безрассудным. И это мягко говоря. В Сети попадаются гораздо более жёсткие характеристики по адресу генерала Хахалова, посмертно, кстати сказать, награждённого орденом Ленина.
Знаменитый генерал Громов, выводивший в 1989 году наши войска из Афганистана, в 1981-м был полковником и командовал 5-й мотострелковой дивизией в составе 40-й армии. Напомню, что именно к этой дивизии прикомандировали 3-й десантный батальон 350-го полка 103-й дивизии ВДВ, где служил Николай Салянов. В книге воспоминаний «Ограниченный контингент» Б.В. Громов пишет о В.Н. Хахалове вежливо, но есть там и такой фрагмент: «Мы всячески препятствовали его полёту в центр горного массива. Всё-таки он выбрал момент, когда я уехал, а руководство боевыми действиями продолжил мой заместитель и, несмотря на настойчивые советы не делать этого, на двух вертолетах на свой страх и риск отправился по горным ущельям в глубь Луркоха. Оттуда В.М. Хахалов уже не вернулся. Вертолёт, в котором он находился, был подбит и упал недалеко от их базы».
Честно говоря, я с трудом представляю себе ситуацию, когда полковник чинит препятствия генералу. Да и перевод стрелок на зама выглядит не очень красиво. Тем не менее процитированный фрагмент явно указывает на то, что в случившейся трагедии никто не виноват, кроме В.М. Хахалова.
Второй из той пары вертолётов, вылетевших к центру Луркоха, вернулся на шиндандский аэродром. Правда, Н.Ю. Салянов говорит, что видел в ущелье два сбитых вертолёта, но готов согласиться с тем, что один из них был сбит ещё до того, как генерал надумал туда лететь.
Чертёж от перебежчика. «Верхние» и «нижние»
Во время подготовки к воинской операции, вызванной необходимостью забрать из ущелья тела погибших, с той стороны явился перебежчик. Был ли он провокатором – сложно сказать. История тёмная. Но группа десантников, куда входил и гранатомётчик Салянов, получила чертёж пути к базе и штабу душманов. По словам Николая Юрьевича, этот план был нарисован перебежчиком и, как потом оказалось, не вполне соответствовал действительности.
Вертолёт, где находился генерал Хахалов, был подбит из пулемётов ДШК (Дегтярёва – Шпагина крупнокалиберный). В ущелье было пять огневых точек с такими пулемётами. Подбитый вертолёт врезался в скалу, взорвался и упал на склон горного хребта. Чтобы добраться до тел погибших лётчиков, надо было идти поверху. Такую задачу поставили перед седьмой ротой десантного батальона.
Вход в ущелье находился значительно ниже места падения вертолёта – и через этот вход туда должна была войти девятая рота. Таким образом, наше командование разделило участников операции на две группы: на «верхних» и «нижних». Николай Салянов был в девятой роте, то есть среди «нижних». Их основная задача заключалась в том, чтобы отвлечь на себя внимание и огонь противника и тем самым помочь «верхним» выполнить свою задачу.
Перед тем, как пошла пехота, по ущелью отработали артиллерия и самолёты-штурмовики.
Бой в ущелье
Вход в ущелье – русло в скале. Шириной метра три и протяжённостью метров сто. С гладкими и округлыми стенами. Что-то вроде туннеля, но без потолка. Это было относительно безопасное место. В конце своего входного русла ущелье резко расширялось. И, как вспоминает Н.Ю. Салянов, первыми из «нижних» туда сунулись ребята из мотострелковой роты. Они прошли какое-то расстояние, попали под огонь ДШК и отступили с потерями. «Я видел, как гибнут плохо обученные солдаты, – говорит Николай Юрьевич. – Они не знали, куда бежать, как прятаться от пуль. Среди них и миномётчики были, так их целыми расчётами выбивали. Как дадут очередь – так все и падают». На вопрос о числе погибших Н.Ю. Салянов ответил: «Точно не скажу, но, пожалуй, не меньше десяти». При дальнейшем ходе операции погибнут три десантника. Сколько всего? От ответа воздержимся, так как не хочется спорить с генералом Громовым, который число убитых с нашей стороны обозначил цифрой 8.
Видя потери мотострелков, десантники решили дождаться ночи – и, как только стемнело, двинулись в ущелье, а там, на выходе из русла, уже «зелёные» залегли. Напомню, что «зелеными» наши солдаты называли военнослужащих афганских правительственных войск. Видимо, по цвету их формы. Н.Ю. Салянов вспоминает: «Комбат говорит нам: «Ребята! На рожон не лезьте. Это их война. Гоните их вперёд». И мы берём этих вояк за шкирку, поднимаем и пендаля под зад. А они шагнут пару раз и снова падают. Смотрим, а они обкуренные все. С такими не повоюешь». По словам рассказчика, «зелёным» разрешали курить план (он же – марихуана и гашиш). И даже выдавали его. В прессованном виде, в плитках: «Они плиточку раскрошат, трубочки свои набьют…... Курят и дуреют».
Короче говоря, десантники сами пошли вперёд. Попали под огонь ДШК, но отступили без потерь и засекли откуда бьют. При повторном заходе геройски проявили себя огнемётчик и гранотомётчик. Они, выждав момент, поочерёдно вдарили из своих орудий и уничтожили это пулемётное гнездо, за что потом получили по ордену Красной Звезды. Оба героя – рядовые солдаты-срочники. Огнемётчик был родом из Башкирии, имя его – Ришат (фамилию Салянов не вспомнил). Гранатомётчика звали Александр Шандрик. Он из Белоруссии.
Десантники двинулись дальше с намерением разгромить вражескую базу со штабом. Но эта задача оказалась невыполнимой. Их накрыли перекрёстным огнём из ДШК – и они лишь чудом остались живы. Хотя, конечно, помимо везения, сказалась и горная выучка десантников. Комбат приказал им в бой не вступать и потихоньку отползать.
Они отползли, а затем и отошли без потерь. Но на выходе потеряли одного. Его нечаянно застрелил ополоумевший прапорщик мотострелковой роты. Убитый десантник был из города Сходня Московской области, имени его Николай Юрьевич не вспомнил.
База душманов осталась целой и невредимой, но свою основную задачу «нижние» выполнили. Девятая рота, вызвав огонь на себя, помогла седьмой роте и прочим «верхним» достать с горного хребта и вынести на плащ-палатках обгорелые тела генерала и трёх членов вертолётного экипажа. При выполнении этой задачи в седьмой роте погибли два десантника.
Последний рейд и гражданская жизнь
Два вышеупомянутых ордена Красной Звезды – это все награды на весь третий десантный батальон за все полтора года службы в Афгане Николая Салянова. Правда, как он сказал, ему и ещё ряду участников операции в Луркохе обещали дать медаль «За боевые заслуги». Да, видно, где-то затерялись все эти медали. Государство тогда старательно замалчивало информацию о ходе войны в Афганистане и скупилось на боевые награды для солдат-срочников. Да и в письмах домой им ничего такого писать не разрешалось.
О своём последнем перед дембелем рейде Николай Юрьевич рассказал подробно, но мне и для краткого-то пересказа здесь места не хватит, разве что в двух словах. В общем, десантники преследовали банду душманов, которые убили председателя сельсовета одного из кишлаков близ города Шинданда, а его десятилетнего сына потащили с собой в горы. Десантники мальчика отбили, настигли банду и уничтожили. Всех восьмерых. С нашей стороны обошлось без потерь, лишь один получил пулевое ранение в ногу.
Документы на демобилизацию оформляли в Кабуле, где находился штаб полка и всей 103-й дивизии ВДВ. Там же в первом батальоне 350-го полка служил Витя Симонов, вместе с которым, напоминаю, Коля Салянов учился в Гайжюнае на механика-водителя боевой машины десанта (БМД) и с которым не виделся почти полтора года. Но встретиться с другом так и не удалось. Сказали: ушёл в рейд. И этот последний преддембельский рейд оказался роковым для Вити Симонова из Нижнего Тагила. Авианаводчик дал неверные координаты – и наши вертолёты накрыли огнём наши позиции. Витя был тяжело ранен. Выжил, но лишился обеих ног.
Помещённый здесь фотоснимок супругов Саляновых сделан был почти сразу же после того, как Николай вернулся домой. Женился он ещё до армии. Когда уходил на службу, их первенцу было 8 месяцев. Звали его Артём. Он часто болел и умер молодым.
Николай Юрьевич практически всю жизнь до ухода пенсию проработал электромонтёром-ремонтником промышленного оборудования в цехе №6 завода имени Орджоникидзе. Туда он пришёл по окончании пятого училища и туда же вернулся после службы в армии. Теперь уж и того завода нет, и того училища. И армия не та, и государство другое. А Николай Юрьевич всё ещё работает. Правда, теперь уже ночным сторожем в пятой школе. К тому же он состоит в «Ассоциации ветеранов боевых действий органов внутренних дел и внутренних войск России» и активно участвует в работе её кольчугинского филиала.
Живёт Николай Юрьевич в доме, доставшемся ему от родителей. И занимается перестройкой дома. В этом, как, впрочем, во многих других делах ему охотно помогают его жена Надежда Анатольевна, младший сын Антон и внук Семён. Да и он им никогда ни в какой помощи не отказывает.
Успехов вам, здоровья и счастья, добрые, смелые и трудолюбивые люди!
И. АНТОНОВ, газета «Кольчугинские новости» №7 от 21.02.2024 и №8 от 28.02.2024