Но, какими бы ни были времена, Николай Степанович уверен: общественные интересы должны превалировать над личными, человек – выше всего на Земле, а система распределения материальных благ в обществе должна быть справедливой и основываться, в первую очередь, на потребностях всех людей, а не нескольких избранных представителей. И, если человек занимает активную жизненную позицию и не может оставаться равнодушным к проблемам других, то, где бы он ни жил, он обязательно будет тянуться к людям, к общественной работе. В Кольчугине Николай Степанович в период с мая 2015 года по август 2023-го возглавлял общественную организацию «Дети войны» и был в этой должности человеком заметным, пользовался авторитетом, его слышали во власти и в обществе. Кто они – дети войны, как суровое детство сказалось на их дальнейшей судьбе, какие качества, воспитанные войной, помогали в жизни, – об этом и многом другом мы разговаривали с Николаем Степановичем накануне Дня Победы.

Николай Степанович – старший ребёнок в семье, рождён в 1935 году. Вторым был Иван, 1938 года рождения. После того, как с фронта после ранения комиссовали главу семьи Степана Кузьмича Алексеева, мама Наталья Павловна родила ещё двух мальчиков – в 1943-ем и 1945-ом. Но оба умерли через год после рождения. Их уход Николай Степанович объяснил коротко: «Некрепкие были. Здоровье матери было подорвано войной, кормиться было особо нечем». И, как ни крути, выходит, что жизни двоих этих пацанов забрала война.

Семья Алексеевых жила довольно скромно даже по тем несытым временам. Отец был единственным ветеринарным врачом на весь район, специалистом считался хорошим, и его часто командировали из одного хозяйства в другое – так уж работала система в советские времена. Где был падёж скота – туда и переводили Степана Кузьмича. Поэтому Алексеевы успели пожить как на левом берегу Оби – в деревне Вяткино Усть-Пристаньского района, так и на правом. Переезд по месту службы отца обычно организовывался буквально за пару часов. Взрослые укладывали в телегу «деревянную кровать с клопами», пару стульев, большой сундук, а в нём умещался весь немудрёный семейный скарб – от одежды до хозяйских принадлежностей. Из ценного была ещё деревянная кадушка, в которой хозяйка то ли квасила капусту, то ли солила огурцы. Вот грибов точно не солила, поскольку рядом в округе им просто-напросто негде было расти: лесов не было. И это было огромной проблемой, поскольку топить дом было нечем.

- Вяткино располагается на левом берегу Оби, на крутом, возвышенном. А правый берег – низменный, пологий, его и раньше постоянно затапливало, и сейчас топит, – вспоминает Николай Степанович (далее его слова в тексте даны курсивом). - Места наши не лесистые, ветреные. Кто коровёнку имел, топились кизяком. Кизяк топтали, топтали, потом высушивали, и – в печь. Где-то искали палки, которые большой водой приносило. А зимником ходили через Обь за сухостоем. В наших местах ширина Оби около 3,5 км. Это надо было по большому снегу перейти её, а потом на санках тащить всё обратно. Помню, как-то с братом мы пошли за сушняком. Очень ветрено и морозно было. Почти переехали за Обь и тут видим: с правой стороны в сторону Бийска что-то чернеет. Подошли ближе: машина-полуторка застряла. Сначала не обратили внимания, а когда зашли сзади, поняли, что под ней человек подмятый лежит. У машины видимо спустило колесо, он начал домкратить, домкрат сорвался и обе руки у него под колесом оказались. Он грыз эти руки, чтобы спастись, но так и умер от потери крови. Мы с Ваней набрали немного палок и побежали в сельсовет, рассказали, что увидели. Раньше прямой дороги с Бийска до Барнаула не было, летом приходилось огромный крюк делать, а зимой люди рисковали добираться по зимнику. Вот, к каким последствиям это приводило.

Когда началась война, Коле было 6 лет, его брату Ване – три года. События военной поры Николай Степанович помнит отчётливо, словно яркие картинки.

Один довоенный эпизод крепко врезался в память. Тогда семьи были большими, а двоюродные и даже троюродные родственники считались довольно близкой роднёй. Периодически собирались у самовара то в одном доме, то в другом. Как-то в доме Алексеевых было такое семейное чаепитие. А дети тем временем сидели на печке и краем уха слушали, о чём говорят взрослые.

- Бабки рассказывали, что снился одной из них сон, как чёрный конь забил красного коня. Вот они и обсуждали: к чему бы это. Смысла никто не понимал, но сон явно был тревожный. Как накаркали эти бабки – недолго и началась война.

В 1942-ом году Коля пошёл в первый класс. Школа размещалась в старой церкви. Учительница Вера Павловна учила сразу все три класса начальной школы. Первый ряд занимал первый класс, второй ряд – второй класс, третий – соответственно третий. Если кому-то объясняла новый материал, другие самостоятельно выполняли заданные учителем задания. Шуметь, мешать учителю даже в голову никому не приходило.

- Помню, когда заходил в класс преподаватель, мы выстраивались по стойке смирно. А уж если классный руководитель и тем более директор школы, вообще стояли ни «гу-гу». Уважение к учителю было колоссальное, авторитет учителя – непререкаемый. Но, надо заметить, что преподаватели тоже нас очень уважали. Каждый день первый урок начинался с коллективного исполнения гимна Советского Союза: «Нас вырастил Сталин — на верность народу, На труд и на подвиги нас вдохновил».

В ноябре 1941-го фашисты убили Зою Космодемьянскую. Помню, было мероприятие, посвящённое встрече Нового 1943 года, и меня попросили прочитать стихотворение, написанное на смерть Зои. Длинное было стихотворение, но память у меня была крепкая. Я читал, все слушали молча. В зале стояла ёлка с единственной стеклянной игрушкой – шишкой. И когда я закончил, кто-то из взрослых снял с ёлки эту шишку и подарил мне. Я храню её всю жизнь, до сих пор храню. И ещё мне подарили лощёную тетрадь. Как завидовали другие дети тогда, ведь бумаги не было, писали на клочках!

Букварь тоже был один на всю школу. Пользовались по очереди: сегодня одному ученику давали, завтра – другому, и так по цепочке. В определённый день Коля не смог забрать букварь у товарища, тот не пришёл в школу. Мама Наталья Павловна как раз в этот день поехала провожать отца на фронт в соседнее село за 15 км. И Коля решил идти один. Дома одноклассника не застал: он ушёл к бабушке на другой конец деревни. Начинался буран, но Коля знал: если пропустит свой день, останется без букваря ещё на целый круг. Поэтому пошёл. Долго боролся со стихией, но провалился в сугроб и выбился из сил – уже не мог выбраться. Начал кричать, но ветер выл сильнее. Хорошо, что бабушка одноклассника зачем-то выскакивала на двор и заставила потом своего супруга проверить: вправду кричал кто или ей показалось. Колю спасли.

А ещё в памяти Николая Степановича запечатлён тот день, когда в Вяткино привезли ребят из блокадного Ленинграда. Он помнит унылый цвет их поношенной одежды, их серые измождённые личики. Всего приехали семеро ребятишек, все без родителей. Председатель сельсовета собрал жителей.

- Вот стоит он на помосте, а вокруг женщины, женщины, мужчин не было ни одного. Председатель объявляет: «Иванова, одного берёшь». Иванова в голос: «Да ты что, сами впроголодь живём!» Председатель, не останавливаясь, объявляет дальше: «Такая-то, двоих возьмёшь». И детей приютили. Нам никто не достался, поскольку мы двое на одной матери были. Но, если бы объявили, мама не посмела бы перечить.

И всё-таки, несмотря на всю тяжесть и скудность той поры, в которой детям приходилось и искать в поле прошлогодние колоски, и сажать по весне картофельные очистки вместо семенной картошки, детство осталось в его памяти, как хорошее время, пусть и очень трудное. Из доступных удовольствий запомнилась самодельная карусель на речке Чарыш – это приток Оби. Зимой мальчишки вмораживали в лёд мощный столб, на него вешали колесо и привязывали к нему длинную жердину, к ней санки. Один толкал жердину вокруг столба, другой – гнал в санках по льду. Вот такая была карусель.

Боевые действия шли в необозримой дали, но война оставалась войной и накладывала свой отпечаток на отношения людей, быт, воспитание. Крайне редко, но всё же возвращались с фронта комиссованные инвалиды, и вместо праздника в их домах случались ссоры и разборки: «не все женщины верно ждали своих мужиков, были и беспутные бабы». А мужики, насмотревшись на смерть и убийства, решали свои семейные дела так же жестоко – кулаками и вожжами.

Знали в деревнях и о тех, кто спрятался от войны в тайге. Пока другие живота своего не жалели в борьбе с фашизмом, кто-то преспокойно обустраивал свою жизнь в лесной землянке. Добывали мясо, ловили рыбу, запасали грибы-ягоды. Родственники их жили сытой и спокойной жизнью, похоронок не ждали. Кого-то из таких бегунков после войны нашли и наказали, а кто-то и ушёл от наказания. Но от презрения людского не уйти.

Вынужденно жёсткое сталинское управление страной в условиях военного времени воспринималось как единственно возможное. И справедливое.

- Сегодня Сталина критикуют, но он государство удержал в руках в такое время. Был случай у нас. В поле стоял неисправный трактор. Сломалось магнето, и его оставили в поле до ремонта. Пока он стоял, то ли деталь, то ли какая-то часть с него исчезла. Нашли, кто утащил. И по законам военного времени расстреляли. Когда страна в огне, да и не только в это время, а никогда – не тронь чужого, а особенно государственного!

А второй случай – это когда хозяйственник-заготовитель то ли с бухгалтерией нахимичил, то ли просто проворовался. Ну и почуял, чем дело пахнет – порешил себя сам. Мать его помешалась после этого. А мы детьми были, до нас все эти бедствия, отчаяние людей не доходили. Мы на всё смотрели сквозь призму детства.

На плечи матери, Натальи Павловны Алексеевой, легли все заботы по дому и воспитание двух сорванцов. Как она их воспитывала? Наверное, личным примером, любовью, самоотверженностью. Не баловала – нечем было баловать, от домашних дел не освобождала – каждый день у мальчишек были свои обязанности по дому.

- После того, как отца призвали на фронт, матушка, а она ведь не специалист, а домохозяйка, какое-то время занималась лечением животных. После отъезда отца какие-то лекарства остались, она видела, как он работал, вот люди к ней и обращались за помощью.

Любовь к матери у братьев Николая и Ивана была безусловной и безоговорочной. Отец вернулся с фронта в 1943 году, его здоровье было безнадёжно подорвано. Он умер от ран в 1949 году в возрасте 40 лет. Мать тяжело переживала его уход. Зимой заболела, совсем занемогла и в один день потеряла сознание.

- Была лютая зима, высоченные сугробы. По нашей улице через несколько домов жил пчеловод, у него была лошадёнка. Но зловредный был человек. Помню, подошёл к нему, говорю, мол, дай лошадь на пару часов матушку до больницы довезти. А там расстояние примерно два с половиной километра. Он начал юлить, и так, и сяк, но лошадь не дал. И мы с братом на деревянных санках укрыли матушку и повезли в больницу. Вспоминать без слёз не могу. Тащили через все сугробы, и каждые 100 метров проверяли – дышит ли. В больнице добрая медсестра дежурила, помогла довести до палаты, уложила в постель. Мама там полмесяца пробыла, а мы жили одни. Те же кизяки жгли, через Обь за сухостоем мотались.

Она умерла в 1983 году, прожив 69 лет. Жизнь её была тяжёлой, в три года она осталась сиротой и была вынуждена скитаться по чужим домам, оказывая услуги то посудомойки, то няни, то уборщицы, а взамен иногда вместо благодарности и жалости ей прилетали синяки да подзатыльники. Пройдя через всё это, своих детей она любила больше жизни.

В 1952-ом Николай Алексеев поступил в Кемеровский горный техникум. Учился с удовольствием, получал огромную (без преувеличения) стипендию в 360 рублей, с которой регулярно пересылал помощь матери. Для сравнения: пособие на содержание младшего брата составляло 6 рублей в месяц. В 54-ом Николай Алексеев был по распределению направлен в Новокузнецк, на шахту «Абашевская – 2», где через пару недель работы слесарем ему, 19-летнему пареньку, доверили должность мастера, а чуть позже – начальника механической службы шахты. Здесь он познакомился со своей будущей супругой, которая работала в столовой неподалёку, поженились в 1955 году.

На шахте Николай Степанович проработал 14 лет, затем ещё четверть века – на рудниках Казахстана. Он полный кавалер знака «Шахтерская слава» трех степеней. И эти награды – следствие его отношения к делу, любви к своей родине, к близким.

В апреле прошлого года ушёл из жизни его родной брат Иван – тоже человек заслуженный, добившийся в жизни многого и отдавший людям ещё больше. Иван Степанович долгие годы занимал руководящие должности в Минвнешторге СССР, возглавлял внешнеэкономическое объединение «Алмазювелирэкспорт», был вице-президентом Российской корпорации «Алмаззолото», работал торгпредом СССР в Анголе, он доктор экономических наук, профессор. В информации, размещённой в интернете на смерть И.С. Алексеева, среди комментариев есть такой: «Скромнейший был человек. Больших дел человек. Скорбим…»... «Самый близкий и дорогой мне человек», - признался Николай Степанович.

А осенью 2023-го ушла из жизни супруга Николая Степановича, с которой они душа в душу прожили 68 лет. «Только сейчас понял, как недооценивал её незаметный вроде бы женский труд по дому, её заботу о нас. Сколько всего женщина несёт на своих плечах», - сетует Николай Степанович.

Трудное сейчас для него наступило время, очень трудное. Но жизнь продолжается. И лучше всего думать о ней, когда занят делом. Николай Степанович продолжает потихоньку возделывать огород, благо живёт в своём доме. Рядом с ним, тоже в Кольчугине, живёт дочь, есть 4 внука. В общем, есть для кого и зачем жить.

- Землю любить надо, на которой ты топчешься. Просто любить. И родину свою надо любить – это мой главный принцип. И это не громкие слова. Наш народ, к сожалению, очень доверчив. А всякая сволочь пользуется этим. Сейчас на Украине все недобитки подняли головы. А причина в чём? После Иосифа Виссарионовича к власти пришёл пустой человек - Хрущёв. Крым отдал и выпустил всех негодяев. Расхлёбываем теперь…...

Может быть, кто-то прочитав этот рассказ о Николае Степановиче Алексееве, будет недоумевать: зачем нам в дни современного сытого изобилия знать, как жили дети войны? Ответ прост: такие люди, из которых, как сказал поэт Н. Тихонов, «гвозди бы делать из этих людей, не было б крепче в мире гвоздей», рождены и воспитаны в пору лишений и трудностей. К сожалению, наши изобильные времена рождают людей иных.

М. Осенева, газета «Кольчугинские новости» №19 от 15.05.2024