Яркий надувной навес над сборной сценой ходит ходуном - то ли от свежего ветра, то ли от децибел звука из динамиков, то ли по причине слабой работы компрессоров. На сцене пели и плясали народу на радость лучшие коллективы города и его окрестностей. А вокруг сцены - массовое гуляние в самом  прямом смысле. Вот два  юных участника дерутся подушками на бревне. Дома это было бы хулиганство,  а тут - потеха.  Конные прогулки - на бричке и верхом. Можно - на маленьком мультяшном пони, а можно на статном белом скакуне. Стрельба из лука, перетягивание каната, молодецкие забавы  с гирями, и конкурсы по поеданию блинов. Притопы и прихлопы в хороводах,  чего тут только не было. Разве что  ярмарочного столба не хватало, но похоже, эта традиция уходит из-за потенциальной травмоопасности действа.

Зато  чучело Зимы  сожгли непременно. И безопасность сожжения была на высоте - полиция держала  круг публики на такой дистанции, что горно-взрывные работы можно было бы проводить. Снег со всей площади скребли в один большой, плотно утрамбованный сугроб, укрепили на его вершине нарядное чучелко, и бравые пожарные грамотно подпалили его со всех сторон. Все-таки есть в этом ритуале нечто жутковатое. Не то, чтоб мне чучелко жалко, но обгорающая  скелетоподобная конструкция  как-то не веселит. Конечно, предков наших  понять можно. За долгие темные месяцы в избе зима так опостылеет, что сжег бы ее, заразу, хотя бы понарошку.

Впрочем, есть у нас и другая традиция для этого дня. Просить прощения в Прощеное Воскресенье за все обиды вольные и невольные у  ближних, и самим не держать ни на кого зла.

Дело очень полезное для всех - и для верующих и для неверующих.