«Куприн. Яма» завершала конкурсную программу. Постановку привезли ярославцы – образцовый молодёжный театр «Луч» областного центра детей и юношества Ярославской области. Режиссёр - Наталья Баканова.
Начнём с того, что само решение поставить на сцене «Яму» Куприна – оно смелое, поскольку удачных, по мнению театральных критиков, постановок «Ямы» на российских подмостках раз, два – и обчёлся. В 1990-х годах спектакль «Яма» шёл на сцене Московского экспериментального театра под руководством В. Спесивцева и МХАТа им. Чехова. Причём, отзывы были крайне противоречивыми.
Кстати, ещё во времена Куприна «Яма» вызывала ажиотаж у столичных и провинциальных театральных деятелей своей острой темой. Режиссёры просили Куприна переделать её для постановки либо дать разрешение на её «драматизацию». Александр Иванович разрешения не давал, но и не запрещал. В дореволюционные годы пьеса ставилась во многих русских провинциальных театрах и даже в эмиграции. Журналист Н.Я. Рощин в воспоминаниях «Купринские «Самоцветы» писал: «Помню, какой-то предприимчивый субъект сделал из «Ямы» пьесу на французском языке. Это было чёрт знает что по своей барабанной глупости и «клюкве», подобранной под самый площадной вкус! Пьесу приняли в «Гранд- Гиньоль». Я был на одном из первых представлений, сидел рядом с автором. По сцене расхаживал гигант с чёрной пещерной бородой до пупка, с выпученными глазами, в красной рубахе до колен, с огромным кухонным ножом за поясом и с нагайкой в руке, а на полу извивались растерзанные, вопящие, избиваемые «жертвы общественного темперамента». Когда после кровавого конца опустился занавес, Куприн с шумом вздохнул и сказал: «Совсем непохоже. А здорово страшно!»
В постановке театра «Луч» «Яма» получилась пронзительной, глубокой, но не страшной, а, скорее, красивой. Красивые персонажи в исполнении актёров (предположу, что все они – преподаватели центра детей и юношества) также красиво двигались по сцене и танцевали, красиво впадали в отчаяние, красиво страдали, красиво пели. Того безысходного отчаяния и омерзения, которое испытывал сам автор и которое невольно испытывает читатель повести, погружаясь во все коллизии отношений героев, их жизненных обстоятельств, мотивации поступков, зритель не испытывал. Однако кто сказал, что без этого невозможно передать основную мысль произведения и даже углубить её, в соответствии с сегодняшним временем? В соответствии с теорией эпического театра Брехта всю безысходность выбора обитателей борделя мы понимаем из диалогов и реплик женщин. На сцене 5 женских персонажей: Женя, Люба, Тамара, Паша и бандерша Анна Марковна. Мужчины призваны помочь женщинам донести главную мысль: здесь заплатит каждый, жизнь взыщет плату с процентами, растущими день ото дня, от недели к неделе – до полной расплаты смертью. Венерические болезни, психические расстройства, насильственные извращения – неважно как, но каждая из продажных героинь погибла.
На сцене минимум декораций. У каждой из обитательниц борделя свой стул, который, как мне думается, символизирует место женщины под солнцем, а также фонарик – насчёт него зрители выразили несколько мнений. Одни решили, что фонарь – это символ надежды, другие – что он символ души. Предваряя неизбежную смерть своей героини, каждая из актрис затушила свет своей лампадки.
Одеты женщины тоже были символично: одинаковые юбки с запахом, только по цвету разные, как знак того, что для клиента все проститутки одинаковы, нет ни любимых, ни единственных, и каждая готова распахнуть одежду по требованию клиента.
Сама игра актёров, их костюмы, жесты – вполне современны. Однако режиссёр решила провести более зримую параллель «Ямы» с днём сегодняшним. Для этого в структуру постановки были внедрены монологи и зонги. Каждая из героинь, за исключением Анны Марковны, а также студент Лихонин на некоторое время выходили из роли и как представители сегодняшнего поколения рассказывали о проблеме проституции и исполняли песни. Говорили и пели пронзительно, музыкальный материал был подобран правильно. По ходу спектакля зрители неоднократно смахивали слёзы, и вообще актёрская игра была выше всяких похвал. За каждым из исполнителей хотелось наблюдать, каждого хотелось рассматривать и слушать, и главное – каждый способен длительное время удерживать зрительское внимание, создавать настроение в зале, нужное для восприятия главной идеи. Среди зрителей спектакля были ребята и учителя из школы №6. Смотрели, не проронив ни слова. Мы попросили их поделиться впечатлениями.
Ирина Владимировна Мишина, учитель русского языка и литературы: «Мне очень понравился спектакль. Изначально хотела посетить его одна, без учеников, потому что считала, что скандальная книга Куприна, ну, явно, не для гибких умов старших подростков. Но дети сами предложили в рамках фестиваля посетить именно этот спектакль, т. к. многие уже читали повесть. Но насколько тонко было всё преподнесено в этой поставке - ни капли пошлости я не увидела. Главный акцент в спектакле сделан на такие чувства, как любовь, вера, надежда, стыд, страх, отвращение, презрение. Актеры мастерски передали не только чувства девушек, осознание безысходности своего положения, но и тлеющую в глубине души надежду, что хоть один посетитель «Ямы» сможет увидеть в них человека. Спектакль смотрела на одном дыхании. Эмоции переполняли! Пронизывает до глубины души.
Поразила подача содержания классики. Актёры вживую исполняли песни современных рок-исполнителей, и это воспринималось как должное, как будто так и надо.
Я смотрю второй спектакль этого театра, первым был «Дорогая Елена Сергеевна» на прошлом «ЧугиноКоле».И тогда они меня поразили. После «Куприн. Яма» смотрела на своих детей, все молчали, у кого-то на глазах были слeзы, а значит, их задело, всколыхнуло».
Кирилл Барашков, ученик 9-Б класса: «Эта постановка представляет собой тонкую грань между пониманием произведения современниками Куприна и нами. Скромные костюмы, подходящие музыкальные номера, а самое главное – тонкая и чувственная игра актёров. Самый яркий и эмоциональный эпизод для меня - это смерть Евгении. Очень глубокий спектакль! Я советую его к просмотру людям, которые хотят понять природу человеческого цинизма и непогрешимой чистоты».
Жюри фестиваля, хоть и отнеслось к постановке довольно критично, отметило и хорошую актёрскую игру, и остроту социального высказывания, и профессиональную работу педагогов по вокалу. И даже, заметим, что когда председатель жюри В.Г. Лаптев на пресс-конференции для журналистов сообщил, что жюри было как никогда единодушно, он немного слукавил: в ходе разбора «Ямы» сам Владимир Георгиевич отметил игру исполнительницы роли Любы, а по итогам фестиваля диплом за лучшую женскую роль получила актриса, воплотившая образ Жени. Значит, разногласия, хоть и не принципиальные, всё-таки были.
По мнению автора этого текста, постановка получилась чуть более затянутой, чем того требовал режиссёрский замысел, зонги звучали красиво и актуально, но в этом количестве (их было 5) были не совсем органичны и немного мешали восприятию самой «Ямы».
И всё же постановка получилась яркой, интересной, творческой команде «Луч» удалось показать всю грязь и безнравственность дна, являющегося, по сути, лишь кривым зеркалом, изнанкой самого общества, его продолжением. И «браво!» исполнительницам женских ролей, которым удалось показать контраст между грязным, но по-своему честным дном и «чистым», но лицемерным светом. Не случайно же в последней сцене спектакля все мужские персонажи, даже те, кого падшие женщины так старательно поднимали на своих руках, всё-таки ушли на дно.
М. Осенева, газета "Кольчугинские новости" №1 от 11.01.2024