На службе имел несколько серьёзных задержаний. Был случай, когда в ходе патрулирования вместе с напарником взяли находящегося в розыске убийцу. В другой раз по горячим следам задержали грабителей, вскрывших среди бела дня припаркованную на улице города автомашину. Ну, и ещё в активе четыре задержания «металлистов» - воришек, таскавших с завода цветной металл. В 1996 году со службы пришлось уйти. Год работал строителем, потом вернулся на завод – в литейный цех плавильщиком. Через полтора года – диспетчер плавильного производства. С середины 1999 года – инженер по продажам цветного проката в ООО «Владцветмет». Устав от бесконечных командировок, вскоре принял предложение по работе на таможенном терминале г. Кольчугино – ООО «Фобос», в должности кладовщика. А в следующем 2000 году стал заведующим складом, а заодно завершил учёбу во Всероссийском заочном финансово-экономическом институте по специальности «Финансы и кредит», куда поступил в 1995-м. В 2001 году - на должности заместителя директора. В 2004 году уволился и открыл собственный бизнес. Сначала занимался транспортной логистикой, с 2019 года – автозаправками.

Типичная трудовая биография успешного кольчугинца. Уж точно ничего необычного. По своему менталитету он тоже обычный кольчугинец со всеми нашими плюсами, минусами и завихрениями. Да и внешне наш герой в толпе сверстников-кольчугинцев ничем выделяться не будет. Что тридцать лет назад, когда волосы были русыми, что теперь, когда они основательно поседели.

- На самом деле, от большинства кольчугинцев я отличаюсь только тем, что знаю татарский язык. Ну, и ещё я - мусульманин, - говорит он сам о себе.

Теперь самое время его представить. Рафаэль Вялиахметович Мустафин. Татарин по национальности. Мусульманин по вероисповеданию. Кольчугинец по менталитету.

Вот с ним мы и решили поговорить о межнациональных и межконфессиональных отношениях в России, а заодно и ответить на вопрос, поставленный в заголовке.

Первые татары в Кольчугино приехали работать на завод ещё в 20-е годы прошлого века. Следующая волна была в начале 50-х годов, когда завод восстанавливали после военной эвакуации и расширяли. Нужны были рабочие руки. Клич брошен по всему Советскому Союзу. В деревне Андреевка Сергачского района Горьковской (ныне - Нижегородской) области на него откликнулся молодой тогда ещё Садек Мустафин, будущий дедушка Рафаэля. Прие-хал он в Кольчугино с женой и двумя сёстрами. Сам устроился в литейном цехе, сёстры – в других цехах. И надо сказать, что очень неплохо работал. К 100-летию со дня рождения В.И. Ленина его наградили званием почётного металлурга, а возглавляемую им бригаду плавильщиков цеха №1 в 1970 году занесли на областную Ленинскую юбилейную доску почёта. Как написано в книге Николая Сидорова «Плавят радугу в Кольчугине» (Ярославль, 1972), эта бригада выполнила план VIII пятилетки (1966-1970 гг.) в июле 1969 года и стала работать в счёт 1971 года. Вот такой героический был дед.

Отец, Вялиахмет Садекович Мустафин, родился уже в Кольчугине. После школы окончил техникум в Юрьев-Польском. Учился на финансиста, но сразу пошёл в рабочие. Сначала в АТП, потом - на завод. Так на заводе и работал до инфаркта. Стаж - 35 лет, звание ветерана труда. Свою будущую жену, Сафию Рашидовну, он впервые увидел в 1968 году на каком-то семейном торжестве у родственников в Москве. Симпатичная девушка ему очень понравилась. Разговорились. Оказалось, что она родом из деревни Тукай Спасского района Горьковской области. Там до Андреевки – родной деревни Садека Мустафина – рукой подать. Ещё выяснилось, что Сафия дальняя родственница жены дяди Вялиахмета. В общем, седьмая вода на киселе, но самое забавное, фамилия у неё – Мустафина. Когда в ЗАГСе расписывались, менять не пришлось. И, конечно, молодые стали жить в Кольчугине.

Садек Мустафин умер в 1997 году. Последние лет десять он активно занимался делами местной татарской общины.

- Ходил по домам, молитвы читал, периодически верующих собирал, обряды проводил. Он муллой был, - поясняет Рафаэль Мустафин. - А когда его не стало, из мужчин больше никто на себя эту ношу не взял. Мне тогда было совсем не до этого. Своих проблем выше крыши. Уход из милиции был для меня болезненным, а вскоре ещё и развод с первой супругой (1999 год)... Это вообще было для меня личной катастрофой. У нас с нею две дочки - близнецы. За них переживал. А расставались плохо, на нервах, со скандалом. Хотя потом отношения наладились, сейчас совсем дружеские. Но тогда мне было не до религиозных дел. Сестра дедушки как-то пыталась традицию поддержать. Но она женщина, не могла полностью его заменить. А в 2000 году я женился во второй раз. В 2001 году у меня сын родился. Жизнь стала налаживаться. А вскоре с друзьями разговор зашёл. Спросили меня: кто у нас в городе мусульманами занимается? Я отвечаю: вроде бы никто. А они мне говорят: как-то это неправильно. Я призадумался, а потом потихоньку начал в эти дела вникать. С владимирским руководством мусульман контакты наладил. А с 2004-го уже решил продолжить начатое дедом дело - поддерживать духовные традиции исконного Ислама.

- Рафаэль, ты мусульманином с детства был или позже к вере пришёл? - мы с ним почти ровесники и знаем друг друга достаточно давно, поэтому обращаемся на «ты».

- С детства считал себя мусульманином, но в школе это, конечно, не афишировал. Был октябрёнком, пионером. И я тогда не кривил душой. До сих пор ощущаю себя советским человеком. Просто для меня вера и государство всегда находились в разных и непересекающихся плоскостях жизни. При этом в отношении партийных дел я - скептик. Потому, когда принимали в комсомол, честно в анкете написал: Я - мусульманин. И на словах добавил, что если это для них важно, то могут не принимать. Не приняли. Но это были уже последние годы советской власти, и на моей дальнейшей биографии сей факт никак не отразился.

- А в армии были проблемы из-за веры? С едой, например...

- Перед тем, как в армию уезжал, мои наставники сказали мне, что служба в армии - это всё равно как участие в военном походе. Если нет ничего халяльного, надо есть то, что доступно. Так что я спокойно питался вместе со всеми остальными однополчанами. Это не грех.

- А в школе? Дети часто бывают жестоки. Если поругались, то будут акцентироваться на любом отличии, которое имеется у оппонента. Блондин станет белобрысым, а брюнет - черномазым. А уж если национальность другая...

- Да. Это обычное дело. В младших классах мальчишки выстраивают свою иерархию. Без конфликтов, по-моему, ни у кого не обходится. И у меня в начальных классах были проблемы. Обзывали по разному: татарин, узкоглазый, Мустафа. Дело кончилось тем, что в четвёртом классе со мной решила свести счёты целая группа одноклассников. Ну, я им предложил разобраться по-пацански - один на один. Они в общем-то были неплохими ребятами и уважали законы мальчишеской чести. Мы подрались с самым авторитетным лидером группы. Я ему надавал по морде. И с того момента всё изменилось. Мы выяснили, кто чего стоит, и подружились. Если обзывались теперь, то только в шутку. А дальше - я кольчугинец, живу в Кольчугине. Меня тут все знают. В армии? Какие там проблемы? Я ж ничем от большинства русских не отличаюсь. Ни внешне, ни по менталитету. И дальше по жизни моя национальность никак на мне не сказывалась. Нет. Вру. Был эпизод. Когда пошёл на выборы кандидатом в депутаты местного Совета от «Справедливой России». Вот тут мои оппоненты мне всё и припомнили. Ну, прямо, как одноклассники в детстве.

- Ты несколько лет возглавлял мусульманскую общину в городе. Много удалось сделать?

- Юридически у нас ничего не было, но неформальная община существовала, и я был её лидером. Праздники вместе отмечали. В 2019 году с администрацией района (мой старший брат Равиль Вялиахметович Мустафин тогда как раз заместителем главы администрации работал) организовали во Дворце культуры II Районный фестиваль национальной культуры «Радуга дружбы». И основная тема фестиваля обозначалась так: «Русская и татарская культура – ещё один шаг к единству». Национальные песни и танцы, выставка национальных костюмов, дегустация блюд татарской кухни и даже какие-то мастер-классы... На праздник собралось большинство татар города и несколько сотен русских. Всем понравилось. Кроме того, время от времени организовывали помощь тем членам общины, кто нуждался. В те годы в Кольчугино граждане Таджикистана стали в большом количестве приезжать. Примечали, где останавливаются, встречались с ними, разговаривали. Объясняли местные традиции, чтобы конфликтов меньше было. Начали строительство мечети. А потом людей стало больше, пошли разные разногласия. Например, какую организацию считать головной – владимирскую или московскую? Община – дело общественное. Дохода она не давала, а вот здоровья и тех же денег требовала немало. И я передал все полномочия новым людям, тихо отошёл от дел и занялся активно своим бизнесом. Сейчас арендую сеть автозаправок у нефтяной фирмы «РТ-ТЕХ» (1 - в Александрове и по 2 в Кольчугине и Владимире). Каждый день мотаюсь в треугольнике этих городов. Времени ни на что не хватает. Но по мере возможностей общине продолжаю помогать.

- В нашем обществе есть настороженность в отношении мусульман?

- А как ей не быть после двух Чеченских войн? Кто теперь будет разбирать, что ислам там был лишь прикрытием для террора? Кто будет вникать в разницу между суннитами, к которым относятся большинство мусульман России, и ваххабитами, которые понаехали тогда в Чечню со всего мира? Для нас, традиционных мусульман, ваххабиты, как для православных секта «скопцов», «тюкальщиков» или свидетелей Иеговы. Но многие ли это понимают? У всех в головах сформировалась логическая цепочка: террористы - шахиды - мусульмане. А сейчас вот у нас в городе возникают проблемы с мигрантами из Средней Азии. Некоторые из них даже одеждой отличаются от других кольчугинцев. И настороженность по отношению к мусульманам растёт. Впрочем, всё меняется. Надо потерпеть. Их правила и обычаи со временем смешаются с русскими, они не будут выделяться. Молодое поколение постепенно сроднится с русской культурой. Рождённые здесь, воспитанные в наших местных детских садах и школах, – это уже настоящие кольчугинцы. И национальность – дело десятое.

- Серьёзно?

- А когда для русских важна была национальность? Русские весь мир делят на своих и чужих. Причём свой – это не по крови, а по духу.

- Как ты русский язык учил?

- Не помню. Это само собой происходило. Русский – для меня родной. Я думаю на русском языке. Есть какие-то детские воспоминания, как я татарский учил, когда меня в детстве в деревню на родину мамы отправляли. Основу-то я знал. Он для меня тоже родной. В семье говорили на нём, но в деревне так много слов новых обнаружилось... Я неплохо говорю по-татарски. Писать умею, но заметно хуже. Проблема в том, что у татар много этнических групп. Мои предки - из татар мещёрских. Традиционно они населяли среднюю и западную часть Волги, так сказать, от Казани до Рязани. Наш говор похож на казанский, но всё-таки имеет отличия. Вроде бы мы наследники касимовских татар. Был в 15 веке такой хан Касим, сын казанского хана, чингизид, который перешёл на службу московскому князю Василию II Тёмному. И пожалован был землями с Городцом Мещёрским, который теперь так и называется: Касимов (Рязанская область). Связь с русскими у нас посильнее, чем у татар казанских. В наших деревнях даже есть такой национальный праздник, который называется Йомырка байрам. Переводится, как яичный праздник или праздник яйцекатания. Справляется, когда православные отмечают Пасху. Ничего не напоминает?

- А сколько татар живёт в нашем городе?

- Пытались подсчитать: около 500. При почти 50 тысячах населения - капля в море. К тому же очень активно идёт смешение. Многие вступают в браки с русскими. Я сам на русской женился. Оба раза. Дети от первой жены у меня православные (дочки-близнецы), дети от второй (мальчик и девочка) - мусульмане. Старшим дочерям сейчас 28 лет, сыну - 22, младшей дочке - 16. И я уже дед пяти внуков. Очень этим горжусь. Но надеюсь, что этим не ограничится. Мне, как коренному кольчугинцу, очень досадно, что рождаемость в городе чуть ли не вдвое ниже смертности, а численность поддерживается в основном за счёт приезжих.

- Татарская диаспора у нас никак не организована?

- Нет. А зачем? Ни у кого нет потребности. Люди полностью вросли в местную жизнь. Как говорят, ближний сосед лучше дальней родни. Обращаются ко мне только, когда надо родственника похоронить, тамаду на какое-то торжество найти или родственника разыскать. Я помогаю. Но в какой-то степени печально, что всё сводится только к этому. У русских ведь такие же проблемы. Им сотрудничества, кооперации, единства не хватает. Почему русские и татары так хорошо друг друга понимают? Живём на одной земле, едим один хлеб. А в генах поковыряться, так и там много общего найдётся. Весь этот винегрет из русских, татар, мордвы, марийцев и других народов Центральной России уже многие тысячи лет на этой земле перемешивается.

- Вот как раз вопрос о своих и чужих. Ты ведь сейчас наших ребят, участвующих в СВО, поддерживаешь?

- Конечно. Регулярно перечисляю средства и оказываю посильную поддержку владимирской организации «Комбат» и кольчугинскому сообществу «Добрые сердца». Они большую работу ведут по поддержке наших ребят на фронтах. Местным, правда, чаще помогаю.

- А теперь ответь на главный вопрос. Легко ли быть татарином в Кольчугине?

- Легко, если ты здесь родился и вырос. Здесь твои корни, куча знакомств. Все тебя знают с пелёнок. Вот когда ты сюда приехал, это сложно. Отец у меня был местный. Мать адаптировалась легко. Но вот когда к ней брат с сёстрами из Горьковской области приехали... Им было тяжело. Жили там в татарской деревне, учились в татарской школе, дома говорили по-татарски. У них были проблемы с языком. И отношения здесь с местными не ладились. Чужие. Даже их детям в садике и в школе сложно было. А это была середина 80-х годов. Но, я думаю, любой человек с открытым сердцем, трудолюбивый, уважающий культуру и традиции других народов, помогающий тем, кому нужна помощь, легко приживётся в любом месте. Всё скрепится годами. Чуть больше уважения друг к другу, чуть больше понимания, и нам всем в этом мире станет жить легче.

- Очень неожиданный вывод. Нынче редко кто отказывается поплакать на тему несправедливости окружающего мира. Но вот сейчас вспоминаю разговоры с русскими, которые приехали в Кольчугино из Казахстана, Киргизии, Узбекистана. Им было очень тяжело у нас адаптироваться. Даже те, кто родились здесь, выросли, но несколько десятков лет жили где-нибудь в Сибири или Средней Азии, а потом вернулись в город, временами высказывают сильное недовольство. Пожалуй, ты прав. Спасибо за интересный и честный разговор.

Интервью: А. Герасимов, газета "Кольчугинские новости" №38 от 27.09.2023